ТМЗ: испытание на прочность

Вместе с Борисом Пешковым идем туда, где 15 января бушевало пламя. Первое отделение чугунолитейного цеха – стержневое – выглядит как обычно, как будто никакого пожара и не было. Так оно и есть, огонь сюда не добрался. Синяя прорезиненная ткань висит от кровли до пола второго этажа – это тепловой шов и условная граница между работающей и пострадавшей частями цеха. За ней запрещено находиться без соответствующего разрешения. Над головой – кусок оставшейся кровли, с которой свисают покореженные металлоконструкции, грозящие в любую минуту сорваться вниз с высоты 14 метров. Впереди – небольшая, уже расчищенная площадка. Работает погрузчик. Дальше в глубине – груды почерневшего металла. Часть стены демонтирована. Под ногами – слой сажи. Даже руководители завода еще не готовы ответить на мучающий многих вопрос: почему в формовочном отделении литейного цеха, где очаги огня были столь незначительны (гореть здесь могут разве что масло и резиновые ленты транспортеров), через час после возгорания рухнуло около 4 тысяч кв. м кровли. Это обрушение сотен тонн металлоконструкций с высоты 14 метров вывело из строя сразу две автоматические линии. Борис Пешков может восстановить картину происшедшего здесь 15 января после 13 часов дня буквально по минутам. Как только он увидел дым, сразу прибыл на место пожара и оставался там до конца. Для тех, кто незнаком с литейным производством, необходимо пояснить, как строится этот сложный технологический процесс. Формовочное отделение литейного цеха состоит из двух этажей. На первом находится землеприготовительное отделение, на втором, на высоте 7,8 метра над землей, установлены три немецкие автоматические формовочные линии (АФЛ). Кровля располагается на высоте 22 метра от земли, или 14 метров от бетонного пола второго этажа. На кровле есть еще металлические вентиляционные короба – это уже на высоте 28 метров от земли. Возгорание произошло предположительно на первом этаже – в землеприготовительном отделении, под АФЛ № 2. Как это часто бывает, причиной столь серьезного по последствиям пожара стали обычные ремонтные сварочные работы. Три ремонтника приваривали кронштейн для крепления ролика, по которому движется лента транспортера. Когда они вели сварку, у них перегорела лампочка переноски. Бригадир пошел ее менять, сварщик и слесарь отошли в сторону, а вернувшись, увидели огонь. Один побежал звонить в пожарную часть и администрацию, двое пытались сами потушить загоревшуюся промасленную землю (сейчас на ТМЗ работает специальная комиссия, которая должна установить истинную причину пожара). Очаг возгорания был небольшой – чуть более 35 кв. м. Но с земли огонь перекинулся на резиновые транспортерные ленты. В чугунолитейном цехе установлены мощные вентиляционные системы, а литейная пыль в определенных концентрациях может стать горючей. И вот по вентиляционным трубам огонь перекинулся в другие места, в том числе и на второй этаж, где стоят автоматические формовочные линии. Пока непонятно, что стало причиной высокой температуры. Рядом с местом возгорания находится гидростанция, где хранится 11 тонн масла. Если бы сгорело все масло, последствия были бы катастрофическими. Но станция от огня не пострадала. Тем не менее под воздействием пламени две несущие колонны в землеприготовительном отделении деформировались, прогнувшись на 27 см. По одной из версий, именно это проседание колонн привело потом к обрушению кровли. Когда Борис Пешков и другие руководители прибежали в чугунолитейный цех, практически все его работники были эвакуированы. Во время пожара здесь могли находиться 250 – 300 человек. Всего же в цехе в три смены работают 737 человек. – В помещении второго этажа чугунолитейного цеха почти ничего не было видно: большое задымление дало горящее масло. Тогда мы спустились вниз и стали обходить цех сбоку. Пока шли вдоль стены, услышали сильный хлопок. Было такое впечатление, что что-то взорвалось, – рассказывает Борис Пешков. – Потом выяснилось: это обрушился небольшой участок кровли над второй формовочной линией. Из цеха вытащили пострадавшего – 50-летнего слесаря-ремонтника Смирнова. У него были переломы ног. Его положили у ворот цеха в ожидании «скорой», которая приехала достаточно быстро. Борис Пешков и заместитель исполнительного директора Валентин Морозов решили еще раз проверить, не осталось ли в здании кого-либо из работников. Дыма внутри уже было значительно меньше. В формовочном отделении цеха горели небольшие участки на АФЛ № 2 и 3. По большому счету, гореть здесь нечему, вокруг только железо и песок. При обрушении кровли оборвало трубы, подающие в цех сжатый воздух, поэтому в помещении слышался пронзительный свист. Среди оборудования никого из работников не нашли. Борису Пешкову, Валентину Морозову и пожарному удалось открыть окно, в которое втащили ствол брандспойта, и начать тушить огонь. Высокой температуры не ощущалось. Но пока пожарные пытались подсоединить дополнительный рукав, в цехе начали потрескивать металлоконструкции – лопались сварочные соединения. Это означало, что скоро может рухнуть остальная кровля. – Когда начали лопаться металлоконструкции, я позвонил в штаб и попросил предупредить пожарных, что кровля сейчас рухнет, пусть не лезут в цех, – говорит Борис Пешков. – Потом крикнул Морозову: все, уходим. Меня за руку схватил мастер и потащил оттуда. Только мы успели отбежать метров 30, как сзади послышался тяжелый звук «у-у-у-у-х». Это упала кровля. Как цунами, через весь цех прошла стена пыли. А вот Валентин Морозов выбежать на улицу не успел. Его спасло только то, что когда падали десятки тонн металла, он стоял у колонны, под трубопроводами (эти колонны видны на снимке справа). Потом ему снаружи подставили лестницу и он, разбив окно, спустился со второго этажа на землю. На месте автоматических формовочных линий № 2 и 3 лежали горы раскореженного металла. На оборудование упало сотни тонн металлоконструкций! Больше в цехе в то время не было никого из работников предприятия. Тутаевский моторный завод все последние годы под управлением команды Бориса Пешкова только набирал обороты и постепенно выходил из кризиса. По итогам 2003 года средняя зарплата здесь составила около 5000 рублей, объемы производства превысили 1,1 млрд. рублей (около 130 млн. рублей в месяц), в декабре и январе предприятие полностью заплатило все налоги. Однако пожар, приведший к остановке чугунолитейного цеха, стал серьезным испытанием как для завода, так и для его руководителей. После ЧП в литейке невозможно отливать определенную номенклатуру изделий как для собственной продукции, так и для ЯМЗ. Объемы производства завода снизились на 12 – 15 млн. рублей в месяц. От остановки ЯМЗ и ТМЗ сейчас спасает лишь то, что предприятие имело запас заготовок по всем деталям от 2 до 3 месяцев. Сразу возник вопрос: какая судьба ждет более 700 работников чугунолитейного цеха? По словам Бориса Пешкова, никаких сокращений в связи с пожаром не будет. Всем трудолюбивым работникам найдется место на других производствах при гарантированном сохранении зарплаты. Бригады из литейного будут участвовать в восстановлении оборудования своего цеха. После пожара были уволены лишь около десятка нарушителей трудовой дисциплины. Из трех автоматических формовочных линий в результате обрушения кровли не пострадала только первая. На ней формуются крупные детали – блок двигателя ТМЗ и блок двигателя ЯМЗ-240. Разместить их производство на стороне сейчас практически невозможно. После расчистки завалов, укрепления конструкций кровли, наладки коммуникаций производство деталей на этой линии будет возобновлено. – Мы рассчитываем разлить первый ковш чугуна на АФЛ № 1 в марте-апреле, – говорит Борис Пешков. – Это обеспечит производство наших двигателей и 240-х двигателей на ЯМЗ. Другое дело – судьба АФЛ № 2 и 3, которые сильно пострадали. На них отливали маховики и диски для ЯМЗ, а также около 30 наименований небольших изделий для производства двигателей и коробок передач на ТМЗ. В качестве временной меры сейчас в Ярославле в литейном цехе № 3 ведутся работы по возобновлению литья дисков и маховиков, где они выпускались несколько лет назад. Временно налаживается производство части изделий в цехе ремонтного литья, чтобы компенсировать номенклатуру изделий для ЯМЗ. Следующий этап – определиться, что осталось в рабочем состоянии от двух формовочных линий, восстановить кровлю и все системы коммуникаций и собрать из двух одну линию, чтобы можно было вновь лить всю номенклатуру изделий для себя и ЯМЗ. Предприятие будет реализовывать план реанимации литейного производства в основном собственными силами. При этом руководство ТМЗ намерено вовремя платить зарплату и налоги в бюджеты, наращивать объемы производства. По предварительным подсчетам, ТМЗ не хватает около 100 млн. рублей для выполнения всей программы восстановления литейного производства. Руководство завода обратилось к губернатору с просьбой предоставить льготы по налогам в областной бюджет. Анатолий Лисицын это предложение поддержал, вопрос будет обсуждаться на заседании областной Думы. Кроме того, Борис Пешков и коллектив предприятия попросили губернатора выйти в Правительство России с предложением признать безнадежной задолженность завода в федеральный бюджет и списать ее. С учетом того, что сегодня, после выигранных судов, долги предприятия снизились с 1,5 млрд. рублей до 250 миллионов, такое решение позволит ТМЗ выйти из процедуры банкротства и реализовать планы по восстановлению литейного производства за счет собственных средств.